Главная 75 лет освобождения Калинина Статьи Незримая нить
Незримая нить

Михаил Ильич Румянцев

96 лет
25 сентября 2016

Материалы для этого очерка я начал собирать очень давно, а пишу его уже через два с половиной года после кончины выдающегося аса Сергея Долгушина. Мечтал познакомиться с ним: ведь после войны он командовал много лет штурмовой авиадивизией, базировавшейся на аэродроме Мигалово, и сам я живу в этом авиагородке вот уже сорок лет. Но постеснялся навязывать себя великому лётчику. Может, и зря.

Сергей Фёдорович Долгушин родился 25 сентября 1920 года в селе Новопокровском нынешнего Богородицкого района Тульской области. Он окончил семь классов школы в райцентре, школу фабрично-заводского ученичества патронного завода в Туле и знаменитый Тульский аэроклуб, давший нашей военной авиации сотни пилотов, в том числе несколько выдающихся.

Некоторое время Сергей работал слесарем на заводе «Штамп», затем его призвали в Красную Армию, и в 1940 году он окончил Качинскую военно-авиационную школу под Севастополем. Служил в 122-м истребительном авиаполку под Гродно, в 17 километрах от границы, там его и застала война.

Первый вражеский самолёт младший лейтенант Сергей Долгушин сбил… за день до войны: уничтожил немецкого разведчика, нарушившего Государственную границу СССР. А 22 июня сбил «Юнкерс». В интервью 2007 года он говорил: «Как получилось? Он подошёл, открыл по мне огонь, но я развернулся. Подошёл, как тренировался, чтобы стрелок не стрелял, то есть снизу. Машину поставил и ответил — его мотор загорелся. Очевидно, я попал и по лётчику, потому что самолёт сразу загорелся и упал. Я тогда доложил, что сбил, — но никакого учёта тогда в штабе не было. Недавно белорусы раскопали то место, где упал этот «Юнкерс». А ведь среди моих 28 сбитых эти два не числятся. Вот так!»

К концу первого дня войны Долгушин сделал семь боевых вылетов. Уцелевшие машины приземлились в Лиде, где на аэродроме скопилось больше сотни самолётов из двух авиаполков. Наутро аэродром несколько раз проштурмовали Ме-110 — и оба полка перестали существовать, а лётчики отправились в тыл за новой техникой.

В конце июля, переучившись на МиГ-3, на аэродром Царёво Займище — как раз на то поле, где в 1812 году фельдмаршал Кутузов вступал в командование русской армией, — села отдельная эскадрилья Героя Советского Союза капитана Александра Семёнова /уроженец д. Заболотье Калининского района Тверской области, впоследствии генерал-майор авиации. — В.В./. Долгушин был в ней командиром звена. Семёнов вспоминал: «Когда я впервые увидел Сергея Долгушина, откровенно говоря, усомнился в его лётном будущем. Маленький, добродушный, с каким-то очень уж безмятежным взглядом голубых глаз, он, казалось, был создан вовсе не для суровой профессии истребителя. Но уже после первого совместного полёта с ним от этого первоначального мнения не осталось и следа. Долгушин удивительно тонко чувствовал машину и, когда требовалось, решительно подчинял её своей воле. Если на земле он иногда излишне суетился, мог вспылить, то в воздухе превращался в удивительно уравновешенного, расчётливого и хладнокровного бойца. В тяжёлых условиях 1941 года эти качества Сергея ещё более развились. Да и внешне он заметно изменился: раздался в плечах, физически окреп».

В самое ближайшее время Долгушину довелось применить всё своё мастерство. 26 июля, сопровождая Пе-2, бомбившие немецкие войска под Ельней, он один вступил в бой с четвёркой Ме-109. Сергей Фёдорович рассказывал: «Один Пе-2 сразу сбили, двух других мне удалось прикрыть, и они ушли пикированием. А меня загоняли, но к одному «Мессеру» я пристроился и бил до тех пор, пока он не стал заваливаться. Позже бы я сообразил, что хватит, пора самому уходить — лётчика убил, машина неуправляема. А я продолжаю метров с 20 бить по нему. Под вечер уже было, 5-й или 6-й вылет — ополоумел. Дождался, когда по мне стукнули. Машина загорелась. Расстегнул ремни и не заметил, как отдал ручку от себя. Меня выбросило и ударило о киль, при этом разбил грудь. Рано распустил парашют, «Мессера» по мне стреляли. Но пробили только купол. Спустился рядом со сбитым «Мессером», подошёл к нему. Меня интересовало, пробил ли я бронеспинку. Самолёт вошёл почти вертикально, в бронеспинке — 4 сквозные пробоины. Я бил из «БС» — немецкий лётчик был убит ещё в воздухе».

20 августа эскадрилья приземлилась на аэродроме Сёлы, на границе нынешних Нелидовского и Оленинского районов Тверской области, и вошла в 180-й истребительный авиаполк капитана Сергеева. Здесь в эскадрилью влился близкий друг Долгушина по 122-му авиаполку Сергей Макаров. Нештатных ситуаций было немало. 1 сентября при взлёте с аэродрома Нелидово на «МиГе» Долгушина отказал мотор. Планируя вниз с высоты 30 метров, он с трудом перетянул овраг за окраиной аэродрома — и машина врезалась в лес. Сергея оглушило упавшим деревом, но уже на следующий день он снова сел в кабину.

В середине октября полк отходил вместе с нашими войсками на восток, с большими приключениями и потерями перелетая с одного аэродрома на другой. Приземлившись в Мигалове, погиб командир полка Сергеев, попав в устроенную немцами ловушку. 17 октября полк забазировался на аэродроме Борки у северной оконечности канала им. Москвы. По-прежнему выполняя истребительные задачи, лётчики стали чаще летать на штурмовку и разведку, а к началу декабря, перед контрнаступлением под Москвой, уничтожение войск противника стало, по приказу высшего командования, основным профилем боевой работы авиаполков. Немецкая авиация снизила активность, в частности и потому, что самолёты люфтваффе оказались не готовы к таким морозам.

В конце ноября экипажи эскадрильи, обязанности командира которой исполнял лейтенант Долгушин, вылетели на штурмовку аэродрома Лотошино. Самолётов противника они там не обнаружили, но на обратном пути столкнулись с группой истребителей Ме-109, возвращавшейся аналогичного по результатам налёта на долгушинский аэродром Борки. Воздушный бой произошёл в районе занятого врагом города Клина. Удалось сбить три вражеские машины, но самолёт Сергея Макарова с остановившимся мотором стал снижаться. Он сел на полевом аэродроме вблизи Клина, где пока ещё не было немецких самолётов, но к лётному полю тотчас помчались автомашины с вражескими солдатами. Долгушин приземлился рядом с самолётом друга, тот с трудом пристроился в кабине его одноместного «МиГа» (причём одна нога осталась за бортом), самолёт взлетел под автоматными очередями и благополучно дотянул до Борков.

В начале января Долгушин был официально назначен командиром эскадрильи. Он вспоминал: «2 января мы перелетели в освобождённый Калинин. Сели, смотрим — МиГ-3 командира полка /захваченный немцами в октябре. — В.В./ стоит в ангаре. Целый абсолютно — только единственное, вытащены часы из кабины. Стоит По-2, только звёзды вырезаны, но тоже исправный. Посмотрели самолёты, они целые — но мы решили не рисковать, потому что в мотор могли песок насыпать. Мотор сняли, другой поставили, продули воздушную систему и начали летать. На По-2 мотор сменили, другой поставили. Заклеили дыры на звёздах, нарисовали заново, начали на нём летать. Вот так закончилась и эта эпопея!»

А ещё через месяц командир 180-го авиаполка 46-й истребительной авиадивизии Калининского фронта майор Хлусович подписал на него представление к званию Героя. К тому времени Сергей Фёдорович совершил 185 боевых вылетов, в том числе 39 — на штурмовку и 24 — на разведку, сбив в 29 воздушных боях 7 самолётов лично и 4 — в группе. В числе его воздушных побед на Калининском фронте первой фронтовой зимой были следующие: 9 января Долгушин сбил в группе северо-восточнее Ржева Ме-109, 16 января в том же районе, близ деревни Быково — Ju-88, 22 января западнее Ржева — Ju-87, 25 января у деревни Бургово — Ме-109, 10 февраля близ деревни Кривцово — Ме-110. При представлении к высокому званию не были учтены четыре воздушные победы, которые были на его счету до прихода в 180-й полк (две — в первый день войны и две — в августе над Духовщиной). Это было следствием натянутых отношений с комиссаром полка трусоватым интриганом Зиновьевым. Тот продолжал строчить доносы начальству и особистам аж до 1944 года, когда Долгушин был уже командиром полка!

Полк закончил бои под Москвой 17 марта 1942 года, когда Первая Ржевско-Вяземская наступательная операция уже совершенно выдохлась. Самолётов не хватало настолько, что девятку бомбардировщиков сопровождал всего один истребитель. Изношенные МиГ-3 были тяжёлыми, маломаневренными, а ЛаГГ-3 — ещё хуже. Полк вылетел в Иваново принимать союзнические «Харрикейны» — как оказалось, тоже маломощные, плохо вооружённые и капризные.

5 мая 1942 года лейтенанту Сергею Фёдоровичу Долгушину было присвоено звание Героя Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 598). Тем же указом стал Героем и его друг Сергей Макаров, но посмертно: он погиб в феврале севернее Ржева, имея на счету 10 сбитых лично вражеских самолётов и 13 — в группе.

В начале июня, имея на вооружении 22 «Харрикейна», 180-й авиаполк перелетел на Юго-Западный фронт на аэродром Волоконовку восточное Белгорода. За два месяца в боях потеряли 17 машин и вернулись в Иваново. Кроме численного превосходства немцев и малого опыта у большинства наших лётчиков причина этого крылась и в низком качестве английской техники. Мнение Долгушина: «Отвратительный самолёт. Нет скорости, тяжёлый... на этом аэроплане ведь ничего не догонишь: Ju-88 свободно уходит, не говоря уже о «Мессере». На «Харрикейне» я сбил 4 или 5 самолётов, но сбить можно было, только если подловишь. Один раз — даже двух в одном бою. Сопровождали девятку «Бостонов». Кучевая облачность, то нырнём в облако, то выйдем. В очередной раз выскакиваю — передо мной «Мессершмитт». Ничего не оставалось, как нажать на гашетку, и он взорвался в воздухе. Подобным образом и второго сбил».

В августе в Иваново прилетел Александр Семёнов, служивший теперь на высокой должности Инспекции Военно-воздушных сил Красной Армии, которую возглавлял полковник Василий Сталин. По поручению своего шефа он подбирал лётчиков в особый 434-й авиаполк асов, который уже воевал под Сталинградом на самых тяжёлых направлениях и бил немцев в хвост и в гриву но и сам нёс потери. Перевод в этот полк, как говорили сами лётчики, приравнивался в их мнении к Звезде Героя.

Освоив новый Як-7Б, Долгушин в середине сентября вступил в воздушные бои под Сталинградом, сразу командуя эскадрильей 434-го авиаполка. Буквально за несколько дней он сбил несколько самолётов. О драматичном бое 21 сентября, в котором 12 наших истребителей сражались с 15 пикировщиками Ju-87 под прикрытием 10 истребителей Ме-109 и сбили семь из них, вспоминает он сам: «Драка началась на 3000 метров. Облачность 5—6 баллов, нижняя кромка — 600 метров, верхняя — 1200, хорошая погода. Дрались за облаками. Кончился бой, спустились под облака, я начал собирать группу идти домой. Думаю: «Что же я за хвостом-то не смотрю?» Оборачиваюсь — на меня уже пара пикирует. Я бы мог вывернуться, но решил ведущего сбить. Вижу: он — на дистанции огня. Дал ногу, чтобы он по мне не попал. Лотом выпустил щитки, и он, чтобы не врезаться, проскочил под «Яком» и оказался передо мной. Растерялся, очевидно. Я ударил по нему, а ведомый — по мне, разбил левую плоскость и бак. Ведущего я убил, и моя машина загорелась. Высота — метров 600. Перевернул «Як», а ручку не отдал, и меня прижало к спинке. Вся кабина в огне. Земля рядом. Задрал машину, дал ей полный газ, набрал метров 600, встал, за антенну схватился и вывалился из кабины. Правда, ударился о стабилизатор. Спускаюсь, думаю, как садиться — левая нога ранена, как бы не сломать. Смотрю, внизу солдаты. Они подходят, и я спускаюсь им прямо на руки». Кроме ранения в ногу Сергей получил ожоги лица и выбыл из строя до конца октября.

Два месяца он прослужил в Инспекции ВВС, рядом с выдающимися лётчиками, воевавшими ещё в Испании, на Халхин-Голе и с финнами, а когда её расформировали, капитан Долгушин вернулся в свой полк, который к этому времени стал 32-м гвардейским, сражался в ноябре—январе во Второй Ржевско-Сычевской наступательной операции на бельском и великолукском направлениях, взлетая с аэродрома Старая Торопа.

При подготовке к Демянской наступательной операции полк перелетел в начале февраля на аэродром Заборовье в Пеновский район, а через несколько дней командиром полка стал полковник Василий Сталин. Основная тяжесть боевых полётов на прикрытие наших наступающих войск лежала на опытных лётчиках Василии Бабкове, Сергее Долгушине, Александре Мошине, Иване Холодове и нескольких других.

Командиру полка Василию Сталину приказом командующего ВВС было запрещено подниматься в воздух, но он нарушал это распоряжение, и возражать ему не решались. Летал он обычно в звене Сергея Долгушина ведущим второй пары. 5 марта Сталин лично сбил «Фокке-Вульф», эта победа была зафиксирована. Об одном из тяжёлых боёв с его участием вспоминает Долгушин: «Дело было между Демянском и Старой Руссой. Нас было 8 или 10, а немцев — штук 30. Я оттягивал бой на свою территорию. Вдруг замечаю, какому-то «Яку» немец заходит в хвост, вот-вот ударит. Я был в невыгодном положении и стрелять прицельно не мог. Даже сейчас не пойму, как я вывернул, чуть не сломал машину, но «Фоккера» из хвоста этого «Яка» всё же выбил. Вгляделся — на «Яке» цифра «122 — Василий Сталин. Он погнался за немцем и оторвался от «каши», а его ведомый Володька Орехов, позже Герой Советского Союза, мой командир звена, отстал от него. Бой прошёл нормально, никого не потеряли, у Василия даже пробоины нет. Когда сели, я доложил, как положено, потом отошли в сторону, и я ему высказал всё, что думал, не стесняясь в выражениях. Василий слушал, слушал, потом говорит: «Сергей, ну, может, хватит?» А сам смеётся».

В феврале—марте 1943 года на Калининском фронте Долгушин сбил 6 вражеских самолётов. Яркой была воздушная победа 9 марта близ деревни Краснодубье Торопецкого района над бомбардировщиком Ju-88.

В начале мая появился приказ, подписанный верховным главнокомандующим И.В. Сталиным о переводе Василия Бабкова и Сергея Долгушина в другую часть. Причиной была пресловутая рыбалка Василия Сталина на Селижаровке 4 апреля с глушением рыбы реактивными снарядами, к которой оба отношения не имели, но были наказаны как друзья провинившегося командира полка.

В результате 5 июля 1943 года Сергей возвратился в 180-й истребительный авиаполк, ставший 30-м гвардейским, освоил «Аэрокобру», принял участие в боях под Курском в должности помощника командира полка и сбил два самолёта.

В сентябре Долгушина назначили командиром 156-го авиаполка, которым он командовал до осени 1946 года. Получив Ла-5 и Ла-5ФН, полк вошёл в состав 215-й истребительной авиадивизии прославленного генерала Михаила Якушина. Несколько месяцев их не вводили в бои, а 20 июня 1944 года авиаполки перебазировались в Белоруссию, в 16-ю воздушную армию, и участвовали в Бобруйской операции. После неё до самого конца войны полк Долгушина воевал в составе 4-й воздушной армии. Он в основном занимался прикрытием танковых и кавалерийских соединений, участвовал в освобождении Белоруссии, Польши и закончил бои на территории Северной Германии. За время командования Долгушина полк получил почётное наименование «Эльбингский» и был награждён орденом Суворова III-й степени.

Командир полка продолжал летать, но менее интенсивно, чем в начале войны: это не приветствовалось. В феврале 1945 года он сделал вынужденную посадку на своей территории, поскольку над Данцигом мотор его Ла-7 разбила вражеская зенитка.

Свой последний боевой вылет гвардии подполковник Герой Советского Союза Сергей Долгушин совершил 6 мая 1945 года. Всего за период войны, он произвёл около 500 боевых вылетов, в том числе 120 — на штурмовку и 86 — на разведку, в воздушных боях сбил лично 17 и в группе с товарищами — 11 самолётов противника.

После войны он продолжал командовать 156-м истребительным авиаполком, а с 1949 года, по распоряжению командующего округом генерал-лейтенанта Василия Сталина, — любимым 32-м гвардейским, входившим в «парадную» дивизию в Кубинке имевшим на вооружении новейшие МиГ-15. С 1951 года полковник Долгушин командовал бомбардировочной авиадивизией в Калинине (Мигалово), начинавшей при нём осваивать Ил-28. В 1958 году он окончил Военную академию Генерального штаба, затем прошёл ряд высоких должностей вплоть до заместителя командующего воздушной армией, командовал ВВС Туркестанского военного округа, сам летал до 1970 года. В последние годы службы Долгушин — начальник кафедры Военно-воздушной инженерной академии им. Жуковского, обучал многих советских космонавтов. В 1976 году Герой Советского Союза, кавалер двенадцати боевых орденов, генерал-лейтенант авиации Сергей Долгушин по состоянию здоровья ушёл в запас, скончался в Москве 29 июня 2011 года.

За строками этого краткого очерка остался огромный материал о герое-лётчике, который, несомненно, достоин книги о нём.

Данью памяти выдающемуся советскому асу была бы мемориальная доска, установленная на здании штаба на аэродроме Мигалово, с которого командир эскадрильи Сергей Долгушин совершал боевые вылеты в 1942 году и где командовал штурмовой авиадивизией в послевоенное время.

Вячеслав Воробьёв, доктор культурологии